В декабре 2018 года эксперты Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) опубликовали «Мониторинг экономической ситуации» с обновленными данными по валовым сборам (с учетом предварительных итогов сельскохозяйственной переписи 2016 года).
Наибольшие расхождения между фактическими и декларируемыми цифрами обнаружились при подсчете объемов картофеля (например, при сравнении данных двух отчетов за 2017 год разница составила 35,9%).
На основе этого ученые РАНХиГС сделали вывод о том, что объем российского производства картофеля значительно меньше, чем это предполагалось ранее (21 769 тыс. тонн), и это количество нельзя назвать избыточным.
По мнению авторов «Мониторинга экономической ситуации» потенциально стране грозит дефицит или наращивание импорта.
В сущности, примерно о том же в начале января 2018 года заявляли представители Счетной палаты, доказывавшие, что уровень самообеспеченности России картофелем по итогам сборов в 2017 году оказался ниже показателя, установленного Доктриной продовольственной безопасности, Россия обеспечила себя картофелем на 90,7% при минимуме 95%.
Тогда это заявление вызвало много шума в СМИ, хотя дефицита картофеля никто не ощущал. Как не ощущает и теперь.
КАРТОФЕЛЬНАЯ АРИФМЕТИКА
На первый взгляд, 21,7 млн тонн — объективно немного. Из них 13-15 млн тонн уходит на еду. Плюс семена (около 1 млн тонн), переработка (1 млн тонн), потери при хранении (1,5 млн тонн), экспортные поставки (150180 тыс. тонн), корм скоту… Ориентируясь на эти данные, действительно хочется призвать картофелеводов выращивать больше. Но это лукавые цифры.
«Мы не знаем, сколько всего картофеля выращивается в России — комментирует ситуацию Владимир Денисов, генеральный директор одной из крупнейших компаний по производству картофеля и овощей в ПФО — самарского предприятия «Скорпион», — и раньше не знали. Но точная цифра не играет никакой роли.
И без нее понятно, что дефицита продукта на рынке нет.
Организация хранения во многих хозяйствах находится на высоком уровне, есть морозильники, картофель в больших объемах сохраняется до начала лета. Лучшее подтверждение тому — огромные остатки картофеля на балансе многих российских предприятий к июню 2018 года, не реализованные в связи с массовым завозом раннего картофеля из Египта. Важнее другое: рынок достиг своего предела, насытился, и в ближайшие годы ни роста, ни падения не предвидится».
С точки зрения Денисова, в этой стабильности нет ничего плохого: профессионалы картофельного бизнеса, имеющие необходимую техническую базу и несущие затраты только на «расходники», могут спокойно продолжать заниматься своей работой.
Производство картофеля не принесет большой прибыли, но поможет остаться в стабильном плюсе. «Дальше ценам падать просто некуда, — говорит руководитель «Скорпиона». — Производители и так работают на грани рентабельности».
Сложнее придется новичкам, себестоимость картофеля в таких хозяйствах будет выше, чем в среднем, а значит, останется меньше шансов удержаться на рынке.
ПЕРСПЕКТИВЫ РЫНКА
Рассуждая о возможных путях развития российского сельского хозяйства, эксперты традиционно предлагают два решения. Одно из них — активизация экспорта. Согласно федеральному проекту «Экспорт продукции АПК», вошедшему в обновленную программу развития сельского хозяйства, объем экспорта продукции АПК к концу 2024 года должен составить $45 млрд. Но рекордов от картофелеводов в этом направлении не ждут даже оптимисты.
Реально поставлять столовый и семенной картофель российские производители могут преимущественно в страны ближнего зарубежья, но наладить постоянные каналы даже с соседними государствами весьма непросто, и часто решение о поставках или непоставках продукта является в большей степени политическим, а не экономическим.
К тому же потребность в картофеле в Азербайджане, Узбекистане, Казахстане отмечается не каждый год, а преимущественно в периоды неурожаев.
Все эти страны активно развивают картофелеводство и достигли в этом значительных успехов. Так, в Узбекистане урожайность картофеля находится на уровне 240-250 ц/га, объем валового сбора превышает 1,5-2 млн тонн. В Казахстане показатели урожайности картофеля составляют порядка 300-400 ц/га, объем ежегодного урожая — свыше 3 млн тонн.
Азербайджан также стремится к уровню самообеспечения картофелем. Впрочем, развитию экспорта в России мешают сложности и «немеждународного» характера.
Как отмечает Виталий Лейс, заместитель генерального директора по производству картофеля компании КРиММ, главная проблема, с которой сталкивается его предприятие при организации экспортных по- ставок, — это отсутствие логистики.
Отправлять картофель автомобильным транспортом на значительные расстояния слишком дорого, а поставки скоропортящегося в условиях зимы товара по железной дороге не всегда возможны в связи с острым дефицитом теплых вагонов.
Неслучайно многие эксперты рынка говорят о том, что более перспективными могли бы стать экспортные поставки не сырого картофеля, а продуктов глубокой переработки. Тем более, в условиях низкого курса рубля.
Развитие переработки — еще один путь для роста картофельной отрасли. Но движение по нему требует больших инвестиций, непосильных для большинства сельхозпроизводителей, и потому ведется крайне медленными темпами.
ТЕНДЕНЦИИ РОСТА
Как долго может продолжаться период стагнации на картофельном рынке? Вряд ли кто-то из экспертов сможет назвать точные сроки. Хотя общая тенденция понятна: объемы производства картофеля в личных хозяйствах будут неизбежно сокращаться, и за счет этого будет развиваться промышленный сектор. Переходный процесс может занять 10-15 лет: фактически столько времени потребуется для смены поколений.
За этот период с рынка уйдет много небольших предприятий, не сумевших выстоять в условиях низкой прибыльности и не выдержавших конкуренции. Освободившаяся ниша будет довольно значительной. Как считает исполнительный директор Картофельного Союза Алексей Красильников, товарное производство картофеля имеет потенциал двукратного роста.
Насколько будет востребован этот объем, покажет время. Не исключено, что интерес к здоровому питанию приведет к сокращению количества картофеля в рационе среднестатистического россиянина. А возможно, и наоборот: участившиеся экономические катаклизмы приведут к росту популярности любимого российского продукта.
В любом случае, в точные цифры грядущие перспективы пока переводить рано.
