Продать урожай по хорошей цене — задача не менее сложная, чем вырастить его. Пожалуй, даже более, потому что универсальных готовых схем в этом деле не существует. Подтверждение этому — завершение сезона 2017/18, последние месяцы которого прошли совсем не так, как предполагалось ранее.
ИЗ ИСТОРИИ СОБЫТИЙ
Осень 2017 года принесла картофелеводам большие надежды. Сезон был сложным, и урожая собрали меньше, чем в предыдущие рекордные годы. Ситуация располагала к долгожданному росту цен на продукт. Дополнительно обстановку «подогревали» аналитики, журналисты и чиновники (вспомним сообщение Счетной палаты, согласно которому самообеспеченность Российской Федерации картофелем в 2017 г. составила 90,7% при установленном Доктриной продовольственной безопасности Российской Федерации пороговом значении не менее 95%). Со всех трибун звучало: «Качественный картофель в дефиците, до конца сезона его не хватит, цены будут сильно расти…». Цены действительно росли, на старте весны даже отмечался период, когда договориться о поставках крупной партии было практически невозможно, производители ждали все более выгодных предложений.
А потом в Россию волной хлынул картофель нового урожая из Египта. Именно хлынул: в феврале было закуплено 30 545 тонн продукции (в 2017 году в это же время — 765 тонн, в 40 раз меньше!), в марте объемы закупки превысили 90 тыс. тонн, в апреле в страну по
ступило еще 117 525 тонн. Такого количества импортного продукта весной — по сути, в разгар продаж отечественного картофеля — в России еще не было.
Египетская картошка заняла все полки в магазинах, и крупные торговые сети серьезно ограничили (фактически — отменили) закупки отечественного картофеля класса «эконом» (немытого), аргументировав свое решение желанием обеспечивать покупателей более качественным (читай: импортным) товаром.
При этом, как отмечает исполнительный директор Картофельного Союза РФ Алексей Красильников, сети не смогли справиться с объемами поставок и, выполняя свои контрактные обязательства перед египетскими поставщиками, были вынуждены предлагать часть картофеля на реализацию российским картофелеводам. Хозяйства упаковывали продукт на своем оборудовании и отправляли на переработку и продажу по собственным каналам.
Ситуацию не смягчило даже вмешательство Россельхознадзора, приостановившего с середины марта поставки картофеля из восьми регионов Египта в связи с выявлением в партиях продукта возбудителя бурой бактериальной гнили картофеля — бактерии Pseudomonas (Ralstonia) solanacearum (Smith) Yabuuchi et al. Запрет был снят только в начале июня.
К апрелю рынок был обрушен, оптовые цены упали на 4050%, сроки продаж растянулись на полтора-два месяца. Десятки российских хозяйств не смогли реализовать значительную часть своего урожая. Если изучить данные по остаткам картофеля в регионах на конец мая и июня, цифры поражают. Невостребованными к июню оказались около 130,5 тыс. тонн картофеля.
Сильнее других пострадали области «развитого картофелеводства»: те, кто вырастил более качественный продукт, в большей степени был обеспечен современными овощехранилищами. Хозяйства оказались в «минусе», многим не хватило средств на закупку необходимого к новому сезону, часть непроданного картофеля использовали в качестве семенного.
Торговые сети тоже не получили желаемой прибыли. В связи с тем, что на рынке присутствовали большие объемы российского картофеля, цены на импортный пришлось уже в феврале снизить с начальных 60 центов/кг до 33-36 центов. На этом уровне цены сохранялись до конца поставок.
Частично выиграл только конечный покупатель, хотя по факту люди лишились права выбора товара: в магазинах нельзя было купить дешевый картофель российского производства.
Ситуация получила громкую огласку в СМИ.
КТО ВИНОВАТ?
К сожалению, добиться комментариев по данной теме от представителей торговых сетей редакции не удалось, поэтому мы можем только предполагать, как и почему было принято решение о массовой закупке импортного картофеля.
Очевидно только то, что соглашения о поставках были заключены не позднее декабря 2017 года: первые партии египетского картофеля поступили на прилавки уже в январе (а обычно ранний картофель завозится с середины февраля).
Следовательно, обращение к зарубежным поставщикам было сделано не по причине реально выявленных проблем с качеством отечественного продукта.
Вполне вероятно, что катализатором процесса выступила необычно низкая цена на египетскую картошку (на рынке ходили слухи, что первоначально большие партии предполагалось отправить в Германию, но закупка не состоялась, и товар предложили российским покупателям — со значительной скидкой).
Все это можно было бы отнести к стечению обстоятельств. Но у кризисной ситуации, в которую попали сельхозпроизводители в конце прошлого сезона, есть и более глубокие причины.
Начнем с того, что логическая цепочка «российский картофель весной = продукт низкого качества» на сегодняшний день стала неактуальной. Конечно, примеры попыток продажи гнилого товара на рынке были, есть и, наверное, всегда будут. Но в целом российские хозяйства (большинство из тех, кто работает с сетями) хранить картофель умеют.
Приведем яркий пример: 16 августа на агрофоруме «Картофель и овощи», организованном агрохолдингом «Дмитровские овощи» при поддержке Картофельного Союза РФ, проходила Биржа контактов, на которой присутствовали представители многих крупных торговых сетей. В ходе этого мероприятия участникам встречи предложили определить «на взгляд», в каком из трех контейнеров находится импортный картофель урожая 2018 года, а в каких — отечественный, выращенный в 2017 и 2018 годах соответственно. Импортный продукт специалисты опознали по специфичной форме клубней. А вот по поводу отечественного возникла дискуссия: товарный вид картофеля в обоих контейнерах был безупречен, «старый» не уступал по качеству молодому, и это в середине августа!
Напомним также, что обеспеченность хранилищами по стране еще по данным 2016 года достигала 74%. Кстати, по мнению экспертов, ситуация на картофельном рынке, сложившаяся к весне 2018 года, — во многом прямое следствие успешной реализации государственной программы по поддержке строительства и реконструкции овоще- и картофелехранилищ. Российские компании приняли в ней активное участие, желая получить возможность продавать картофель в наиболее маржинальный период.
Сегодня в стране достаточное количество предприятий может поставлять картофель отличного качества вплоть до конца лета, но оказалось, что это никому не нужно. Говорить о быстрой окупаемости весьма дорогостоящих проектов по хранению, оперативном возврате кредитных средств с учетом итогов сезона тоже не приходится.
Как отмечает президент агрохолдинга «Дмитровские овощи» Сергей Филиппов, российские производители картофеля (при поддержке государства) уже в ближайшие годы готовы выйти на тот уровень, при котором страна могла бы обходиться без закупок раннего картофеля.
С другой стороны, в сельском хозяйстве нельзя полностью исключить влияние погодных факторов. По мнению Филиппова, сельхозпредприятия вплоть до завершения уборки не владеют информацией о том, в каком объеме они получат продукцию и какого качества. С учетом этого, сложно что-то гарантировать торговым сетям.
и ЧТО ДЕЛАТЬ?
С точки зрения экспертов, сторонам нужно учиться договариваться. Как считает заместитель директора Национального плодоовощного Союза Светлана Белова, именно непонимание, сложившееся между сельхозпроизводителями и торговыми сетями, а также отсутствие достоверной информации на рынке, привело к таким тяжелым последствиям.
Сельскохозяйственные предприятия должны стать более открытыми, и определенные шаги в этом направлении уже делаются. На текущий момент министерство сельского хозяйства РФ совместно с отраслевыми Союзами разрабатывает формат открытой площадки, на которой будет консолидироваться вся информация о количестве и качестве имеющейся сельхозпродукции в конкретных хозяйствах, желаемой отпускной цене, возможной периодичности отгрузок. Эти данные будут призваны помочь сетям выстраивать закупочную политику с учетом интересов всех сторон. Что из этого получится на практике, сказать трудно. Механизм пока не до конца продуман и вызывает много вопросов.
Алексей Красильников подчеркивает, что сведения, которые предлагается обнародовать, являются коммерческой тайной, и не каждое хозяйство готово к такой публичности. Но Министерство сельского хозяйства РФ прорабатывает варианты алгоритмов заинтересованности сельхозпроизводителей в выдаче этой информации.
Впрочем, сами сельхозпроизводители высказывают сомнения в том, что торговые сети на данном этапе действительно готовы видеть в них равноправных партнеров, прислушиваться к их мнению и идти на какие-либо уступки. Косвенно их сомнения подтверждают и сами сети: так, в конце августа российская мультиформатная продуктовая компания X5 Retail Group, куда входят такие сети как «Пятерочка», «Перекресток» и «Карусель», проинформировала со страниц СМИ о своих планах в течение трех лет увеличить объем импортных поставок с 3% до 10%. По словам главного исполнительного директора X5 Игоря Шехтермана, «прямой импорт улучшит условия закупок, повысит качество товаров и снизит риски перебоев поставок».
Ведется поиск и других путей налаживания взаимодействия, в сентябре должно пройти несколько рабочих встреч представителей Министерства сельского хозяйства, ФАС, отраслевых Союзов и торговых сетей, на которых эта тема будет подниматься.
На данный момент можно отметить, что обсуждение ситуации и ее последствий вряд ли приведет к жесткому ограничению импорта. В этом не заинтересованы и сами сельхозпроизводители. Как поясняет Сергей Филиппов, «любой запрет — это уже не рынок».
Но при этом представители отрасли надеются, что торговые сети не будут повторять опыт прошлого сезона, и рассчитывают на постоянный контроль ситуации со стороны государства. По мнению Алексея Красильникова, практика, когда торговая сеть выступает в качестве импортера продукции, приводит к сужению рыночных отношений и должна контролироваться антимонопольной службой.
Что же касается рекомендаций конкретным производителям, то их трудно назвать неожиданными. Позиция Картофельного Союза в этом вопросе много лет остается неизменной: сельхозпредприятиям нужно уделять максимум внимания качеству выращиваемого продукта и рассмотреть возможность оснащения хозяйств линиями по предпродажной подготовке и переработке картофеля, так как будущее отрасли, безусловно, принадлежит этим направлениям.
При этом выбор бизнес-стратегии для каждого конкретного года, как и прежде, остается за самим предприятием.
